Аист по имени Дед Мороз

"Сегодня мы привезли муху. Зовут ее Даша", — написал вчера вечером на свой странице в facebook Петр Свешников. Всего несколько человек знали о том, что привозу "мухи" предшествовала большая подготовка. Знали и молчали, затаив дыхание. Потому что даже когда веришь, что все решено, случаются непредвиденные обстоятельства. Но только не в этот раз, ведь под Новый год чудеса просто обязаны случатся. И чудо произошло: четырехмесячная отказница Даша с синдромом Дауна обрела папу, маму и старшего брата.

А ведь всего несколько месяцев назад мы сидели за столом, и Петр мне рассказывал, что, когда они с женой Ольгой оформляли документы на первого ребенка, их в собесе спросили, не планируют ли они брать кого-то еще. Дескать, тогда сразу стоит указать, что они могут быть опекунами "во множественном числе". И он ответил: "Пишите во множественном, Бог знает, как оно сложится". "Сложилось" через полгода.

На самом деле, рассказать я хотела не о Даше, хотя и о ней тоже. Но в первую очередь эта история о Петре и – совсем немножко — о его большой семье, к которой, так вышло, принадлежу и я.

"Это ты во всем виновата, я уезжаю". Положим – как старшая дочь и сестра – к "во всем виновата", привыкнуть пришлось давно: я заставляла есть кабачки, запихивала таблетки валерианки в бутерброды, чтобы младшие заснули, а я могла бы сбежать гулять. Но почему, не вынеся груза моей вины, надо куда-то уезжать? "Я начитался твоей ленты, а там последние дни только и пишут, что добровольцы кончились. Съезжу на денек, посмотрю". Это было всего три года назад. С тех пор, мой младший брат, Петр Свешников, уехав "на денек" волонтером на тушение пожаров, с присущей ему легкой элегантностью стал одним из самых известных в Москве мужчин, занимающихся благотворительностью. И — совершенно точно — самым популярным.

Писать о родном брате не так просто, как мне казалось. С одной стороны, чего я только о нем не знаю, учитывая, что когда он появился на свет, мне исполнилось восемь. С другой, опять-таки, принимая по внимание огромную по меркам детей разницу в возрасте, как раз очень многое мне и неизвестно: гораздо ближе ему были две другие сестры, Даша и Таня — они погодки.

Очаровательный рыжий-рыжий-конопатый малыш баловник и всеобщий любимец. Потом школа, которую он, кажется, не слишком любил, что не мешало читать стихи запоем. Да и просто читать, ведь Таня научила его этому искусству года в три – игра у них была такая. Вот только сидели дети друг напротив друга, поэтому первые свои книги брат прочел перевернутыми вверх тормашками, но основной смысл уловил – в них скрывается совершенно другая, но очень интересная жизнь.

Дальше чуть-чуть панк-рока, какой уважающий себя подросток не увлекался им в восьмидесятые, немного путешествий автостопом, работа в шиномонтаже, в такси, в рок-группах… и всегда стихи. Сначала чужие, потом стали появляться свои. В какой-то момент у Петра даже появился свой проект – "Психочтения" — декламация стихов в музыкальном сопровождении. Он записал альбом, потом еще.

Что важно, Петечка, так дома именуют младшенького, во все времена с благодушным равнодушием относился к тому, что некоторые члены его семьи активно занимались благотворительностью. То есть, если его просили помочь, никогда не отказывался, но и инициативы сам не проявлял. А просили, надо признаться, довольно часто – поскольку он единственный в семье имел автомобиль. Пару раз транспортировал грузы в далекие регионы в дома престарелых, в детские дома, а по Москве и области и вовсе возил постоянно, подшучивая над нашей неуемной активностью. "Да, я был весьма пассивен. Все происходило так: звонила наша прекрасная сестра Таня, говорила: "Кранты, вилы, некому больше, помоги!". Ну, если некому вообще, надо помогать, куда деваться. Если есть желающие сделать доброе дело, пусть сделают. Если есть, кому ехать, то пускай едут, а я не хочу делать добрые дела".

А потом, всего три года назад, случились пожары. Времени на выбор не было, да и выбора самого тоже, мы просто включились в волонтерство. По мере сил и возможностей. Координация, сбор вещей, лекарств, поиск пожарных вентилей, перчаток, рукавов. И постоянная нехватка людей на тушении, куда по многим причинам, могли отправиться далеко не все. К концу августа народу "в поле" стало совсем мало. В блоге Пожар.Ру каждый день появлялись просьбы приехать помочь, и ежедневно число желающих поехать таяло. Тогда-то и состоялся тот знаменательный звонок: оказывается, он внимательно следил за моей френд-лентой. "Я поехал на пожар на один денечек. А там оказалось, что больше некому тушить. Пришлось остаться на больший срок. Не на кого было оставить волонтерский лагерь".

Дальнейшая жизнь Петра превратилась в искрящийся непредсказуемыми картинками калейдоскоп: поездки в дальние детские коррекционные дома с собственной волонтерской группой, поиски детей с Лизой Алерт, помощь Доктору Лизе, "Старости в радость", "Конвертику для Бога", "Созиданию"… Иногда он звонил из пробки, рассказывая, что везет из пункта А в пункт Б, что не всегда успевает работать — Петечка стал любимым незаменимым помощником для всех. А за три года умудрился превратиться в культовую личность. Зная, что он не любит быть на виду, спрашиваю — не угнетает брата то, что он стал настолько незаменимым? "Угнетает то, что времени не хватает. Я в последнее время очень редко езжу в детские дома, и очень скучаю по этому. Мне очень не хватает этих поездок и этих детей. Но я просто физически не могу разорваться".

Времени действительно не хватает. Повышенная активность в благотворительности дала неожиданный результат, достойный нашей сказочной истории: Петр нашел жену. Ольга – добрая, улыбчивая, уравновешенная – мечта каждого настоящего мужчины, уже давно была волонтером в нескольких проектах, последнее место работы – Первый хоспис имени Веры Миллионщиковой. "Как-то раз мы с Олей разговаривали и пришли к выводу, что не смогли бы завести серьезных романов, с человеком не связанным с благотворительностью, потому что мы будем жить в разных мирах. Можно быть в разных фондах: один занимается детьми, другой стариками, но мы должны понимать друг друга. А Ольга занимается этим даже больше, чем я".

Они решили не только жить вместе, однажды признались, что хотят усыновить ребенка – мальчика Алешу четырех лет с очень непростым диагнозом мышечная дистрофия Дюшена. И взяли над ним опеку зная, что от этой болезни врачи пока что не нашли лечения. Тем, кто не знает о болезни Леши, никогда об этом и не догадаться, так быстро мальчик стал походить на здорового ребенка. А еще он выглядит совершенно счастливым и даже стал похож на своих веселых родителей. Именно Петр и Ольга первыми обнаружили "фамильное" сходство.

Мы познакомились с племянником, который принял кучу взбалмошных, шумных, экспрессивных родственников со счастливой любовью. Тогда же Петечка сказал, что не исключает возможности, что у них будут еще приемные дети. Что и следующий "ребенок на 99 % не будет здоровым – у здоровых больше шанс быть усыновленным". И признался, что мечтает о девочке-дауненке, но специально ничего делать не будет, чтобы ее найти: если "придет, то придет".

И Даша "пришла". "Как мы могли не взять? Как только мы ее увидели, сразу поняли, что она наша, как и Леша был абсолютно наш". "Наша" Даша – второй приемный ребенок в Петиной с Олей семье и восьмая внучка у наших мамы и папы. Что будет дальше, никто не загадывает. Пока довольно и этой новогодней сказки.

Источник информации  http://www.vesti.ru